We. The Revolution — это типичная иллюстрация к мему про ожидания и реальность: я начинал играть в некое подобие Ace Attorney, а закончил — во вполне уверенный This is the Police. Но гораздо важнее то, что впервые в жизни я читал о Великой Французской революции не только с интересом, но и с конкретной целью: понять, что за личность сидит передо мной на скамье подсудимых.
Сюжет начинается с зарисовки про главного героя We. The Revolution — судьи Революционного трибунала времен Великой Французской революции. Этот алкоголик и семейный тиран бухает по-черному со своим сыном, а потом некрасиво оправдывается перед наставником — обо всем этом узнают и родственники, и соседи, и половина Парижа впридачу. Лично мне было тяжело примерять на себя такую личину, но вскоре игра предоставила возможность встать на путь исправления и извинения перед семьей, так что я решил, что этот неприятный этап позади (ой, зря…).
К тому же меня сильно заинтриговала суть игры. Польские разработчики внимательно проштудировали период Великой Французской революции, понабрали больших и маленьких исторических персон, накидали им контекста и выдали в разработку.
Тут же возникла очевидная проблема: конец немного предсказуем. Судья мирно ужинает, к примеру, с Дантоном, а игрок видит перед собой будущего мертвеца, который вскоре положит голову на плаху. Правда, не всегда. Немного власти над историей у судьи есть, и мне даже удалось освободить Людовика XVI от гильотины, но в тот же вечер меня линчевали на улице, потому что в глазах революционеров я не стоил и ломаного су. А того же Дантона я отпустил без последствий.
Поляки вставили в игру и немного личной боли: некто Михаль Трандовски якобы покушался на Робеспьера, чтобы Франция обратила внимание на страдания Польши под гнетом российской оккупации. В реальности такая оккупация действительно случилась, а вот покушения, кажется, не было.
Весь первый акт я разбирался, как тут что работает. В суде нужно учитывать массу аспектов: жюри не понравится, если я вынесу не тот приговор, к которому они склоняются; революционеры рады любой аристократической голове в корзине, а санкюлоты не поднимут очередного восстания, если к рабоче-крестьянскому люду отнесутся с уважением. Порой исход дела влияет и на семью судьи: его жену, детей и отца. Поначалу кажется, что домочадцы — декоративный элемент, незначительно влияющий на параметры типа «уважение в обществе», но геймдизайнер уже прописал все болевые точки в сценарии, просто вы об этом еще не знаете.
Со временем к судебной рутине добавляются новые штришки. Придется заполнять отчеты о том, что сказал подсудимый. Надо разбирать мелкие жалобы, что облегчает лавирование между фракциями, но отнимает время (хотя дела попадаются забавные). К двум фракциям вскоре прибавится третья. В допросах начнут попадаться ловушки.
Словно этого мало, из жанра нарративного калькулятора We. The Revolution плавно переходит в пространство мини-игр. Допрос и приговоры сменяются парижской дипломатией, дипломатия — вооруженной борьбой. В конце концов, судья — тоже важный чиновник, и у него должна быть своя сеть шпионов и головорезов. А во время очередного восстания на нем лежит обязанность по спасению гражданских из опасных секций. Это не считая периодической дуэли в кости и утомляющей игры в «угадай настроение собеседника».
К концу WtR фокус смещается от судебной рутины в политический нарратив очередного переворота. История идет кувырком: Жан-Поль Марат оказывается последним из якобинцев (но умирает как положено, от рук Шарлотты Конде), в третьем акте стреляет гигантское ружье из первого, а главный герой оказывается совсем не в том положении, к которому он стремился. Впрочем, такое случалось со всеми персонажами этой драмы в реальности, так что удивляться тут нечему.
Порой сценаристы We. The Revolution искусно плетут интригу: в чисто политическую ситуацию вдруг замешивают историю любви двух женщин, одна из которых совершила предательство и поплатилась за это жизнью. В какой-то момент я даже растерялся, потому что долго не мог решить: отправлять убийцу на гильотину или все же отпустить. На чашу весов легло мое политическое положение, и я удовлетворил желание ревущей у здания суда толпы.
Вообще, революционное положение в стране играет важную роль. Практически все рассматриваемые дела — «политические», даже если речь идет о краже хлеба. По закону подсудимые в Ревтрибунале не имеют права на адвоката, поэтому бремя доказательства невиновности лежит на судье. Унизительные ремарки прокурора Фукье-Тенвиля раздражают и вызывают желание его самого отправить на гильотину. Несмотря на то, что в реальности так оно и произошло, в игре этого сделать не дают.
Вообще, многое выглядит странным в WtR. Часть систем живет своей собственной жизнью и не затрудняет себя тем, чтобы объяснить игроку, как они работают. С диалоговой системой я вообще так и не разобрался — действовал наугад. А порой встречается странная логика: оказывается, если не пустить Робеспьера на гильотину, то отношения с роялистами вырастут на 50%!
Но самые большие претензии — к самой частой механике, про наводящие вопросы. Здесь нужно сопоставлять ключевые слова и составные части дела: каждая сущность может относиться к обвинению, являться уликой, мотивом, способом, поводом к преступлению и так далее. Ошибиться очень легко, иногда окровавленный нож — это улика, а иногда — способ. Помогает только живительный Alt+F4, позволяющий начать дело заново, избегая сделанных ошибок.
Сознательно или нет, We. The Revolution постоянно допрашивает ту же область мозга, что и This is the Police: префронтальную кору, отвечающую в том числе за моральный выбор. Но, как и беларусы, и как их соотечественники из 11 bit Studios, все волнения игрока поляки сводят к алгебре и ответу на вопрос «кому бы сегодня поднасрать и выжить при этом?».
Не помогает даже слом четвертой стены ближе к концу. И альтернативная концовка. Более того, в районе третьего акта игра превращается в неуправляемый поезд, мчащийся в темноте на бешеной скорости, а единственное, что может сделать игрок — не допустить разбитой посуды в вагоне-ресторане.
И все же у игры есть важнейшее достоинство: исторический контекст. Если Assassin’s Creed Unity поддерживает атмосферу Величайшего Исторического События через разрозненную энциклопедию с развеселыми комментариями, то WtR вынуждает самостоятельно лезть в Википедию и Google и внимательно штудировать биографии на предмет сопоставления реальности с плодами измышлений польских инди-разработчиков. Порой встречаются совершенно удивительные истории!
В общем, я хочу такое же про Гражданскую войну в России! Только представьте: лично дать сигнал «Авроре», бухать с Маяковским и нюхать с Блоком, ловить Керенского на выходе из Смольного, руководить рабочими стачками на Выборгской стороне, отпустить в эмиграцию Николая II, казнить товарища Сталина и пожурить Фанни Каплан — ух! Вот это бы я разгулялся!
[appbox steam 736850]
